Неточные совпадения
Оно может быть дурно, это
новое положение, но оно будет определенно, в нем не будет неясности и
лжи.
Он с мучением задавал себе этот вопрос и не мог понять, что уж и тогда, когда стоял над рекой, может быть, предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую
ложь. Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего
нового взгляда на жизнь.
Мои письма становились все тревожнее; с одной стороны, я глубоко чувствовал не только свою вину перед Р., но
новую вину
лжи, которую брал на себя молчанием. Мне казалось, что я пал, недостоин иной любви… а любовь росла и росла.
Нагибинское дело остановилось в неопределенном положении. За недостатком улик был выпущен и Полуянов. Выпущенный раньше Лиодор несколько раз являлся к следователю с
новыми показаниями, и его опять сажали в острог, пока не оказывалось, что все это
ложь. Все внимание следователя сосредоточивалось теперь именно на Лиодоре, который казался ему то психически ненормальным человеком, то отчаянным разбойником, смеявшимся над ним в глаза. В последний раз Лиодора к следователю отправил сам Харитон Артемьич.
Так превращается гуманизм в
новую форму
лжи, так исчезает мало-помалу и та часть истины, которая в гуманизме заключалась.
В
новом небе и
новой земле — вся полнота бытия, вся мощь божественного творения; в старом небе и старой земле — действительно лишь все то творческое, что войдет в царство Божье, остальное — призрак,
ложь, обман.
Новое религиозное сознание Третьего Завета изобличит
ложь старых теократий, смешавших человеческое с божеским, и
новых демократий, обожествивших человеческое, и поведет к
новой и вечной теократии, в которой власть будет подлинно божеской, а человек, подчинившийся этой власти, будет поднят на высоту божественную.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная правда, восстание против несомненной
лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и
новое зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение
новому земному богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
Никакой своей цели, своего
нового бытия дух зла не мог выдумать, так как вся полнота бытия заключена в Боге; выдумка его могла быть лишь
ложью, лишь небытием, выдавшим себя за бытие, лишь карикатурой.
И точно как после кошмара, даже те, которые, по-видимому, успели уже освободиться от самодурного гнета и успели возвратить себе чувство и сознание, — и те все еще не могут найтись хорошенько в своем
новом положении и, не поняв ни настоящей образованности, ни своего призвания, не умеют удержать и своих прав, не решаются и приняться за дело, а возвращаются опять к той же покорности судьбе или к темным сделкам с
ложью и самодурством.
Когда распочалась эта пора пробуждения, ясное дело, что
новые люди этой эпохи во всем рвались к
новому режиму, ибо не видали возможности идти к добру с лестью,
ложью, ленью и всякою мерзостью.
— Миром идут дети! Вот что я понимаю — в мире идут дети, по всей земле, все, отовсюду — к одному! Идут лучшие сердца, честного ума люди, наступают неуклонно на все злое, идут, топчут
ложь крепкими ногами. Молодые, здоровые, несут необоримые силы свои все к одному — к справедливости! Идут на победу всего горя человеческого, на уничтожение несчастий всей земли ополчились, идут одолеть безобразное и — одолеют!
Новое солнце зажгем, говорил мне один, и — зажгут! Соединим разбитые сердца все в одно — соединят!
Ходил в театр: давали пьесу, в которой показано народное недоверие к тому, что
новая правда воцаряется. Одно действующее лицо говорит, что пока в лежащих над Невою каменных «свинтусах» (сфинксах) живое сердце не встрепенется, до тех пор все будет только для одного вида. Автора жесточайше изругали за эту пьесу. Спрашивал сведущих людей: за что же он изруган? За то, чтобы правды не говорил, отвечают… Какая дивная литература с
ложью в идеале!
Сверх того, лжец
новой формации никогда не интересуется, какого рода страдания и боли может привести за собою его
ложь, потому что подобного рода предвидения могли бы разбудить в нем стыд или опасения и, следовательно, стеснить его свободу.
Здесь исчезает житейская нравственность: ты создаешь себе
новую в своем
новом мире и в нем чувствуешь свою правоту, достоинство или ничтожество и
ложь по-своему, независимо от жизни.
Итак, лжет и он, потому что ему нечего сказать, и лжет все то, что жило
ложью в прошлом. Старая правда никогда не смутится перед
новой — она возьмет это
новое, правдивое и разумное бремя на свои плечи. Только больное, ненужное боится ступить очередной шаг вперед.
Роль и физиономия Чацких неизменна. Чацкий больше всего обличитель
лжи и всего, что отжило, что заглушает
новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что он воюет и что должна принести ему эта жизнь. Он не теряет земли из-под ног и не верит в призрак, пока он не облекся в плоть и кровь, не осмыслился разумом, правдой, — словом, не очеловечился.
Ее одежда, ее сложение, выражение ее лица, звук ее голоса — всё сказало ему одно: «не то. Всё то, чем ты жил и живешь, — есть
ложь, обман, скрывающий от тебя жизнь и смерть». И как только он подумал это, поднялась его ненависть и вместе с ненавистью физические мучительные страдания и с страданиями сознание неизбежной, близкой погибели. Что-то сделалось
новое: стало винтить и стрелять и сдавливать дыхание.
Иуда раздражался и визгливо кричал, что он все это сам видел и сам слышал, но упрямый Фома продолжал допрашивать неотвязчиво и спокойно, пока Иуда не сознавался, что солгал, или не сочинял
новой правдоподобной
лжи, над которою тот надолго задумывался.
Когда мы узнаем
новую мысль и признаем ее верною, нам кажется, что мы уже давно знали ее и теперь только вспомнили то, что знали. Всякая истина уже лежит в душе всякого человека. Только не заглушай ее
ложью, и рано или поздно она откроется тебе.
Как ни тонка и прозрачна стала
ложь, вытекающая из противоречия нашей жизни и нашего сознания, она утончается и растягивается, но не обрывается. И, утончаясь и растягиваясь,
ложь эта связывает существующий порядок вещей и препятствует проявлению
нового.
Хвалынцев все это солгал, ради пущего удостоверения в справедливости слов своих, но солгавши раз, и в этой
лжи как бы даже порисовавшись пред нею в
новом положении, он как будто сам поверил в истину сказанного; ему вдруг и самому стало казаться, что все это точно так и есть, что он точно зачислен и уже служит.
«Современник» объявил Базарова лицом несуществующим,
ложью, фальшью, гнусною и преступною клеветою на людей
нового направления, сравнил Базарова с Асмодеем нашего времени, являющимся в каком-то романе В. Аскоченского; и при этом поставил Тургенева во всех отношениях неизмеримо ниже сего последнего автора.
Но они, познав Бога, не прославили Его как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих… заменили истину
ложью и служили твари вместо Творца» (1:21-5).] (понимая под ним «естественные» религии, т. е. все, кроме иудео-христианства), обе же задачи одновременно разрешаются в откровенной религии Ветхого и
Нового Завета.
И
новый взрыв смеха. Его преосвященство неистово бил крылышками, захлебывался, ныл, его обезьянья неприспособленная гортань едва пропускала каскады хохота. Я бешено дернул за свой проклятый рукав, оторвал его и, размахивая им, как флагом, на всех парусах пустился в открытое море
лжи. Я знал, что где-то впереди есть рифы, о которые я разобьюсь, но ураган бессилия и гнева нес меня, как щепку.
Но эту
ложь нельзя преодолеть законом, хотя бы
новым законом.
И эта
новая догматика пользуется для своих целей условной
ложью.
Он есть восстание против неправды истории, против
лжи цивилизации, требование, чтобы история кончилась и началась совершенно
новая, внеисторическая или сверхисторическая жизнь.
Новая духовность должна обнаружить, что только то, что от духа, свободно от
лжи.
Коренная
ложь всякой «политики» в том, что она выдает себя за творчество
нового общения, в то время как она есть лишь выражение старой разобщенности, некосмичности мира, приспособление к злой необходимости.
Вокруг поклонения
новым идолам кесарева царства уже успело накопиться много
лжи и мути.
Но во время
новой истории оно слишком долго задержалось на формальной свободе в принятии Истины, не совершив своего избрания, и потому оно образовало формы и мысли жизни, обоснованные не на Истине, а на формальном праве избирать какую угодно истину или
ложь, т. е. создало беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее, во имя чего оно существует.
После очищения от грехов, от старой
лжи нужно начать
новую жизнь на
новых путях.
Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая
ложь, как он ни привык к ней, как будто что-то
новое, всякий раз изумляла его.
Нам не дышится легче после революционной грозы, воздух не стал чистым и прозрачным, осталась муть, по-прежнему господствуют двусмысленные и двоящиеся образы, хотя и в
новых облачениях,
ложь по-прежнему царит в нашей общественной жизни, предательство и провокация не перевелись, хотя Сухомлинов и Штюрмер сидят в крепости.
Но было ли безумием или здоровьем ума, было ли
ложью или правдой
новое понимание его, — он принял его твердо и бесповоротно, с тою безусловностью факта, которая всю прежнюю жизнь его вытянула в одну прямую огненную линию, оперила ее, как стрелу.
Мир обрушился мне на голову и не раздавил меня, и из его страшных обломков я создал
новый мир — по моему чертежу и плану; все злые силы жизни: одиночество, тюрьма, измена и
ложь, все ополчились на меня — и все их я подчинил своей воле.
Новая, свободная жизнь настанет в России лишь тогда, когда во имя правды, поставленной выше всего, согласятся пожертвовать всяким престижем, всякой условной
ложью, революционной, как и монархической.
Вот ждала она
новой жизни на земле, и была бы скорбной эта жизнь, — а теперь лежит она там, мертвая, и душа ее смеется сейчас и знание свое называет
ложью.
Ребиндер, выслушав скаску Баранщикова о его странствованиях и несчастных приключениях, не разобрал, сколько тут
лжи и сколько непохвальных поступков есть в правде, и пожаловал проходимцу 15 рублей да сказал ему: «я тебе во всем помощником буду, но не знаю, как гражданское общество в рассуждении за шесть лет податей службы и тягости с тобой поступит: ты прочитай
нового городового положения статью 7, я городовому магистрату приказать платить за тебя не могу».